К моменту монголо-татарского нашествия Русь, от червленского Перемышля до азовского Тмутороканя, от дунайского Белгорода до балтийского Юрьева и северных побережий Новгородской земли, представляла собой конгломерат княжеств с флуктуирующим центром влияния подобно тому, как это было в эллинистической Греции с ее городами-государствами, пребывающими в постоянной борьбе за всегреческую гегемонию. И подобно же Греции, славяне, принявшие имя русов от своих скандинавских колонизаторов, на всем обширном пространстве занимаемой ими территории осознавали свою этническую общность ("все те ж словене") и имели один язык, о чем свидетельствует и процитированный, и другие летописные источники, а также сама география создания, распространения и обнаружения этих источников. Как греки называли иноязычных варварами (барбарами) за их непонятное бормотанье, так словяне кликали их немцами за непонятность и сходность их речи с гортанными выкриками немых. В екатерининские времена этимологию названия "славяне" возводили к понятию "слава" - прием, показывающий, что ни марксисты, ни нацисты в деле пропаганды не изобрели ничего нового. Ведь, как мы знаем, "славяне", изначально "словене" означало: "владеющие словом", а этимологическое производное от "слово" - слава, то есть молва, поголоска, вовсе не обязательно могла быть только хорошей. По-английски "слав" [slave] значит "раб". Видимо, потому, что на протяжении столетий рынки рабов Малой Азии были наводнены славянскими пленниками. И пленницами, разумеется. (Что супостаты делали с предками силком, на то потомки идут по доброй воле и без принуждения, причем спектр их использования остается традиционным, но это так, к слову). Воистину, "вначале было слово"! Благозвучие и выразительность древнерусского языка, его возвышенность, одухотворенность, или, чтобы сказать одним словом, его магию доносят до нас как церковные, так и светские источники, в первом ряду которых - "Слово о полку Игореве". Еще в недавнее время закарпатские гоцулы, не успевшие переплавиться в котле современных культурно-просветительных процессов, изъяснялись практически слогом героев "Слова", разве что украинизируя их произношение.
Вследствие особой подверженности в XI–XII вв. Киевского и других центральных княжеств печенежским, а затем половецким набегам, эти очаги славянского мира пришли в определенное запустение, несмотря на то, что с половцами пытались сладить как с помощью военной силы, так и путем создания династических союзов. Но вот грянула гроза монголо-татарского нашествия, и половцы, прибежав к своим русским сватам, первыми поведали им об этом. Огромное русско-половецкое войско, на деле представлявшее конгломерат из отдельных дружин, лишенных единой организации, плана и командования, учреждению которых помешала спесь отдельных князей, соединившись у днепровских порогов, двинулось в степь навстречу тридцатитысячному монгольскому корпусу. Татарских послов, прибывших с предложениями мирного соглашения, умертвили. Развязка этой сухопутной Цусимы древности известна: вчерашние гордецы один за другим поплелись в царскую (ханскую) ставку на унизительную присягу и стали вассалами Золотой Орды.
Значение главного административного центра Руси Киев утратил еще в домонгольскую эпоху, когда Андрей Боголюбский перенес великокняжеский стол во Владимир-Суздальский, а Киев сделал наместничеством. В 1300 г, "не стерпя татарского насилья", туда же перебрался и митрополит Максим, лишив былой центр Русской земли последнего института государственности.
В 1360 г. Киевский стол, изгнав татар, засел Владимир Ольгердович. Киев стал литовским городом. Галицкие Рюриковичи угасли. На смену им пришли Гедиминовичи. Колыбель русской государственности стала частью другого государства. Но, в этот же период, положение в северных русских княжествах получило развитие прямо противоположное. Московские князья, войдя в орде в особую милость, добились права посредничества между ею и прочими русскими вассалами, сделавшись вследствие этого гегемонами русского мира. Москва стала столицей великого княжества и резиденцией митрополитов, приняв эстафету от Владимира. Орда тем временем слабела и дробилась на отдельные ханства. Поэтому ликвидация вассальной зависимости произошла без особых коллизий. Она стала результатом так называемого Стояния на Угре 1480 г., когда ни то, ни другое войско не решилось на активные действия, да так, не вступив ни в какие переговоры и не выработав никаких договоренностей, и повернули каждое в свою сторону. В этот же период под ударами османов пал Царьград. Двуглавый византийский орел по праву династического родства с Софии Константинопольской "перелетел" на Кремлевские башни. Великие князья стали царями, митрополиты - патриархами, Москва - третьим Римом. Процесс собирания русских, и не только русских, земель набирал силу.
За отошедшими к Литве русскими землями закрепилось название Русинии или Рутении по названию населявших ее русинов, а также Малой Руси в отличие от Руси Великой, или Московии. Литовские власти относились к русской вере и русскому языку весьма толерантно. Делопроизводство на всей территории Малой Руси велось на русском языке ("по руску"). Положение стало меняться, когда в результате известной династической унии Литва объединилась с Польшей, и дальнейшими политическими актами Малая Русь, за исключением части Белой Руси, была введена в состав Короны, то есть, переподчинена Польше. Началась интенсивная экономическая, культурная и религиозная экспансия польской метрополии на вновь приобретенные территории. Степные УКРАИНЫ, испокон веков дававшие приют и пропитание самому разномастному сброду, получившему название казаков (козаков), стали наполняться беглым русским людом. Со временем казаччина выработала свою организацию и обрела свое место в государственном организме. Ее опоэтизировал народный эпос, и само слово "козак" из хулительного сделалось почетным, отчего в наше время множество взрослых дядек увлеклись игрой в казаков. Но изначальный его смысл означал что-то не очень хорошее.
Судьбы слов тоже превратны. "Казак" вот облагородилось. А со словом "б..." за века произошел обратный метаморфоз: как утверждают аквалангисты от этимологии, когда-то это было вполне пристойное девичье имя. Как, например, Наташа. Но только, не дай бог, не в Турции, или Греции. Потому что "Наташу" там постигла подобная же участь...
Что касается Запорожского казачества, то еще печенеги, половцы и бог знает кто до них использовали Днепровские пороги, острова и плавни как идеальное место для засад, наскоков и последующих отсидок. Печенежский хан Куря на этих порогах подкараулил и убил великого воителя (разбойника?) земли Русской Святослава Игоревича и, оправив его череп в серебро, сделал из него кубок... Между прочим, этот Святослав своим видом привел бы в восторг любого украинофила: бритый подбородок, вислые усы, хохол на обритой голове, простая белая рубаха... И хоть История не донесла до нас сведений о ее фасоне, но ведь любому козлу должно быть понятно, что то была вышиванка, и уж никак не косоворотка!.. "Бе бо сам хоробор и легок, ходя акы пардус, войны многи творяша"... Увы, грешил русизмами, как и его окружение... На уговоры Ольги креститься, отвечал: "дружина моя сему смеятися начнуть".
Святослав был способен вдохнуть мужество в сердца воинов этой дружины перед лицом превосходящих сил противника: "потягнем мужьскы братье и дружино! ... да не посрамим земли Руськые, но ляжем костью ту, и мертвый-бо сорома не имаеть"... Правда, случилось это, когда, увлекшись грабежом, он попал, так сказать, в окружение. Но, наверное, дар вождя и состоит среди прочего в умении грязное, в общем-то, дело представить как подвиг во имя высоких идеалов... Он не принял вызов греческого императора на поединок не потому, что вульгарно струсил, как струсили бы мы с вами, а от чувства ответственности за дружину - на кого же они, сердешные, останутся, если Цимисхий его того... Не то, что безбашенный Цимисхий, за которым стояла не то что дружина - империя!..
С течением времени кровь Рюриковичей еще разжижилась(то-есть, ответственность их еще возросла!) Иван Грозный получил свое наименование не так за мужество, как за проявления садизма. Как и его исторический двойник и даже внучатый свойственник Петр Великий. И тот, и другой исправно рубили головы своим подданным. И тот, и другой расширяли связи с дальним зарубежьем - при Иване в Москве возникла Немецкая Слобода, откуда не вылезал юный Петр; и тот и другой завоевывали Прибалтику. Наконец, и тот и другой порешили, хотя и при несколько различных обстоятельствах, своих первенцев-престолонаследников. Так вот, Петрушенька, в Прутском походе загнавшийся под Бендеры примерно так, как Святослав под Царьград, и окруженный турками, по ехидному отзыву одного поляка, всю ночь рыдал на груди «сердешнинкаго друга Катеринушки»; затем дело решилось подкупом турецкого визиря и отказом от всех завоеваний в Причерноморье. Хотя, по оценкам позднейших аналитиков, позиция была отнюдь не безнадежной. Визирю султан затем отрубил голову, а Петр на всю жизнь зарекся связываться с Турцией. И учредил орден св. Екатерины...
Но вернемся к нашим...запорожцам. О пестроте их этнического и социального состава имеются вполне конкретные исторические свидетельства в виде реестров. К примеру, прославившийся в боях со шляхтой казацкий предводитель Максим Кривонос был шотландцем. Думается, поводом для его клички стал характерный нос с горбинкой. Как у генерала Монтгомери. Кто видел этого генерала запечатленным вместе с Н. С. Хрущевым, поймет, почему столь породистый нос на иной славянский взгляд может показаться кривым... Но Кривонос - это события освободительной войны. А раннее казачество ни о каких политических целях и не помышляло. Да и предводители его поначалу были все больше представителями шляхетской среды. В Польше того времени, кичащейся своей аристократической демократией, исполнительная власть была фактически недееспособной. Господствовало право силы.
Крупные магнаты держали надворные войска и баловались "заяздами" на более слабых соседей. И - судись себе, сколько хочешь! Поэтому пострадавшие, способные к противодействию, становились на путь мщения. Все точь-в-точь, как это со всей силой своего художественного гения изобразил Пушкин в "Капитанской дочке». Известный казацкий предводитель Северин Наливайко, если отбросить амурную интригу с Машей, вполне может сойти за прототип главного героя этой повести. А еще молодые амбициозные шляхтичи подавались в казаки, чтобы быстро срубить лихие бабки...
Хлеботорговля приносила баснословные барыши. Польша, впитавшая все изыски европейского Возрождения, украшалась величественными дворцами и соборами. В имениях земельных магнатов вырастали пышные строения панских хоромов. И до сего времени они высятся в городках и местечках бывшей Малой Руси - где полуразрушенные, а где превращенные в дома отдыха или приобретшие статус памятников истории и архитектуры. Но на пути всей этой идиллии возникло препятствие в виде пресловутой церковной унии, обострившей до точки кипения сглаживаемые прежде национальные и культурно-религиозные различия колонизаторов и автохтонов. К тому же шляхта в массовом порядке делала распорядителями имений евреев, для которых Малороссия стала второй землей обетованной. А сие предприимчивое племя в своей изобретательности по части получения барышей доходило до того что, получая по примеру своего библейского соплеменника в свое распоряжение ключи – теперь уже от христианских храмов – выдавало их для отправления церковных треб русинов за определенную мзду. И постепенно сменяя Лянцкоронских, Ружинских, Кремпских, в казацких рядах появились Тетери, Трясила, Сомки... Часть казачества была принята на правительственную службу. Это так называемые реестровые козаки. Их организационная структура впоследствии послужила Хмельницкому основой для создания некоего протогосударственного организма, впоследствии просуществовавшего какое-то время на Левобережье под названием Гетманщины. Но это еще впереди. А пока вызов польской религиозной экспансии принял Львов. Этот развитый, богатый и многонациональный город стал истинным оплотом русской веры. И его ответ состоял в образовании православных церковных братств, распространившихся затем на Волынь и Киев.
Может, именно потому предтеча Хмельницкого Петр Конашевич, вошедший в народную память под именем Сагайдачный, был выходцем из Галичины. Верный служака короля, талантливый военачальник, из-за своей жесткости и требовательности не всегда популярный в массе казацкой вольницы, с легкостью предававшей вчерашних своих выдвиженцев, он органически сочетал эти качества с естественным осознанием своей русской сущности и твердой приверженностью православной вере.
Так Сагайдачний з Дорошенком
Козацьким військом величавсь.
Один з бунчуком перед раттю,
Другий позаду п’яну браттю
Донським нагаєм підганяв.
Рядочком їхали гарненько,
З люльок тютюн тягли смачненько,
А хто на конику куняв.
Одновременно с ним история вывела на авансцену митрополита Иова Борецкого, осознающего московское maternity для всей Руси, какой бы она ни была: большой или малой, Красной, Черной или Белой. Хотя, собственно, Борецкий вовсе не был каким-то исключением: вся Малая Русь, от народных низов до князей и митрополитов никогда не сомневалась в этом maternity и постоянно к нему апеллировала: от Михаила Олельковича в 1470 г. до депутаций простонародья в эпоху гетьманов. А церковники и вовсе были преданы Москве, что называется, с потрохами: они подчинялись восточным патриархам, а восточные патриархи обивали пороги московских царей... Растерянная по чужим державам Русь уповала на Москву. Да, к слову: деньги на основание Киевского братства пожертвовала жена Мозырского маршалка Степана Лозки Гальшка Лозкина-Гулевичевна. Таким образом, Русь Малая и Русь Белая и вовсе чувствовала себя единым организмом, как и Киев в сознании любого русского оставался матерью городов русских.
Петр Сагайдачный, воспользовавшись проездом патриарха иерусалимского Феофана из Москвы через Киев, убедил его, гарантировав безопасность, восстановить православную иерархию Малой Руси, уничтоженную порядком королевского назначения епископов из числа униатов. Он, вместе со всем "войском Запорозким", вступил в ряды новосозданного Киевского братства. Это стало первым официальным действием Малой Руси, выражающим несогласие со статусом, который определила ей Речь Посполита. Сагайдачный умер в Киеве от раны, полученной в польско-турецкой войне. Сами похоронно-поминальные мероприятия послужили дальнейшему поднятию планки национального самосознания русского народа и революционизировали русский вопрос, поставленный Конашевичем при жизни. Ситуацию накаляла и запорожская гидра, упрямо не желавшая втискиваться в прокрустово ложе отведенного ей правительственного реестра и совершающая постоянные наскоки на турецкие берега, совершенно не сообразуясь с состоянием польско-турецких отношений. По итогам сражения под Хотином, где и был смертельно ранен Сагайдачный, Турция добилась от Польши запрета для казаков строить их знаменитые чайки. А король Владислав, неудавшийся претендент на московский трон, воспламенился идеей крестового похода против турок, и с этой целью, втайне от правительства, на свои личные средства принялся вскармливать эту гидру, да еще издал хартию, разрешающую казакам строительство чаек! Таким образом был взращен потенциал, ставший опорой Хмельницкого в движении, вылившемся в "Освободительную войну украинского народа".
Все началось с частного имущественного спора. Староста Чаплинский, в духе описанных заездов, захватил хутор Суботов, которым Хмельницкий владел без надлежащим образом оформленных документов, а впридачу к нему - аппетитную бабенку Зосю, то есть к тому, что вначале было слово (хартия), в данном случае добавилось еще и "шерше ля фам". Возмущенный Хмельницкий полетел жаловаться королю. Король, сам уповавший на казаков, как на возможную исполнительную силу, встал на его сторону, подчеркнув при этом: реши спор саблей! То есть: я уполномочиваю тебя быть судебным исполнителем по данному делу. Но Сейм принял противоположное решение, причем крайне жесткое: Хмельницкого схватить и расстрелять! Его поймали, арестовали... но охранник оказался его кумом, а Хмельницкий, таким образом, очутился на Запорожье.
Человек опытный, неглупый, к тому же еще и очень состоятельный, он весьма ловко воспользовался в неграмотной казацкой среде и хартией, и королевскими напутствиями. Еще до этого на Украине ходили слухи, будто король готовит 100-тысячное войско, командование которым поручит Хмельницкому. Но обстоятельством, без которого разворачивающееся восстание осталось бы одним из череды подобных на него бунтов, раньше или позже заканчивавшихся победой карательных войск и репрессиями против бунтовщиков - таким обстоятельством стало привлечение Хмельницким к своим действиям татарской орды. Этому способствовали его личные связи с ханом, возникшие во время татарского плена. По официальной версии, молодой Хмельницкий попал туда в битве при Цецоре, где сложил голову польский гетьман Жолкевский, а вместе с ним - и чигиринский сотник Михаил Хмельницкий, отец Богдана. Но имеется еще и такое свидетельство: Михаил - это имя, полученное при крещении мясником из Хмельника Берком, откуда он переехал в Суботов и открыл корчму, а татарам его с сыном Зиновием, вошедшим впоследствии в историю под народным прозвищем Богдан, сдали жители Суботова, у которых он вызвал ненависть (своим нежеланием давать опохмеляться в долг?)... Так это или не так, но хан прислал Хмельницкому отряд татар под предводительством перекопского мурзы Тугай-бея. Хмельницкий также обратился с воззванием ко всему русскому (по-теперешнему украинскому) народу. Это послужило толчком, прорвавшим плотину долго сдерживаемого народного возмущения. Началось массовое избиение шляхты и ее еврейских приспешников со всем спектром характерных для той эпохи садистских истязаний как со стороны восставших, так и со стороны ответного карательного движения, которое возглавил Иеремия Вишневецкий, между прочим, ополяченный русин.
Ход войны и ее исход общеизвестны. Хмельницкий налетал ордой, наводившей ужас на неприятеля, топил его отряды в море восставших крестьян... Орда же была и полугвардией, гарантировавшей его личную безопасность, в т.ч. и от собственного войска, и полустражей, поскольку он являлся полунанимателем - полузаложником "своего ясного сокола" Тугай-бея, ясыром которому служила не только военная добыча, но и сотни тысяч крестьян, угоняемых в рабство. В итоге война закончилась под Замостьем по воле татар, которые полуарестовали Богдана, рвавшегося на Варшаву, и на условиях, одобренных ими. Но отнюдь не таких, на которые претендовали восставшие. Крестьяне, половодьем смывшие с территории Украйны инородный элемент, были вынуждены возвращаться к своему труду теперь уже на единокровных господ из числа казацкой старшины, которая захватывала освободившиеся имения. В их жизни не произошло никаких перемен. Не с тех ли времен берет начало поговорка "Не дай боже з Івана пана"?.. Вот лицо столпа русской веры волынского магната Острожского, стяжавшего колоссальные богатства (миллионы золотых монет и 20 бочек серебра в слитках): 6 дней барщины в неделю, кроме этого регулярные поборы натурой (чинши): медом, птицей и всякой живностью, да еще налоги на все виды деятельности: выпас скота, например... Так что еврейские арендаторы шли проторенными путями... При этом он не платил в казну ничего. Опять напрашивается сравнение с литературным персонажем. На сей раз с лесковским самодуром из одноименной повести. Об интенсивности эксплуатации населения свидетельствует хотя бы то, что украинские гетьманы сколачивали, несмотря на все коллизии политического момента, громадные состояния. То-то в Верховной Раде одно время грезили о золоте гетмана Полуботка...
Но мы возвращаемся к канве событий: Хмельницкий с видом триумфатора въезжает в Киев, где как раз опять проездом по маршруту Иерусалим - Москва находится патриарх, на сей раз Паисий. Все повторяется, как в случае с Конашевичем, только с еще большей помпой. Бурсаки читают панегирики. Паисий в своей приветственной речи употребляет формулировку "великий князь русский". И в довершение, если кто истомился безвестностью о Зосе - патриарх торжественно венчает нашего триумфатора с его Еленой! Нет сомнения, что все политические результаты развернувшейся эпопеи с ее точки зрения получились в виде побочного продукта, сопутствующих мелочей к главному трофею, которым была сами знаете кто. Зося продемонстрировала блестящие способности на дипломатическом поприще, обнося послов чаркой, строя им глазки и подставляя губки, но нелепейшая случайность оборвала головокружительную карьеру "великой княгини русской": ее застукали в постели с простым часовщиком (Изей?) и повесили вместе с ним на воротах в положении соития...
Великое княжество Русское, как составляющая триединой Жечи Посполитой, осталось для Богдана-Зиновия журавлем в облаках. Хотя звание "Светлейшей королевской милостью ясновельможный гетьманъ войска Запорозкого" - это тоже отнюдь не синица для бывшего сотника. Но гетьман - не совсем полноценный титул (гетман - исковерканное немецкое слово "hauptmann" - глава, начальник). На портрете в Гримпсгольмской королевской галерее в Швеции гетман по-латыни поименован "Запорожским префектом". Султан, желая поощрить своего новоиспеченного подданного (который выпросил подданство Турции уже после договоренности с Москвой), прислав булаву, клейноды и флаг с полумесяцем, назвал его "герцогом Украйны". Флагом Войска Запорозкого была малиновая китайка, эмблемой: "козак с мушкетом, на нем колпак перекривленный". Думается, всю эту атрибутику унаследовало бы и Великое Русское княжество. И уж, конечно, язык. Русский язык. Ведь "хлопская мова" в официальное делопроизводство не допускалась. Кстати, вот чему обязан термин "українська мова", где "мова", т.е. речь, наречие, говор, подменила собой понятие "язык". Почему до сих пор и можно услышать от простых стариков и старух "тобі ж руським язиком було сказано!", которое свидомые калькировщики превращают в "тобі ж українською мовою..." Но мова - это еще не язык... Так что теперь остается лишь строить предположения, как звучал бы язык Русского государства на нашей территории, если бы таковое состоялось. И кого бы тогда, за непричастностью к этому клятых москалей, обвиняли бы украинофилы, или хлопоманы, как раньше их называли, в русификации Ук... пардон, Руси?!
Русификации русофобных русинов...
Но Русское государство на Украине не состоялось. И не только потому, что изгнание поляков стало результатом счастливого стечения обстоятельств, а потому, что сама его идея - искусственная. Народная масса всеми помыслами тяготела к России. Ополяченная казацкая верхушка, страшившаяся жесткого московского централизма, кидалась от Москвы опять к Варшаве, от Варшавы к Стамбулу и даже к Стокгольму в поисках покровителя, согласного на возможно более либеральные условия протектората. Никому из русинов даже в голову не могла прийти формулировка Минина: все отдать для спасения отечества, если понадобится, то и жен и детей продать в рабство. И это не от недостатка патриотизма, а по уже упомянутой причине восприятия Малой Руси как буферной зоны между центрами государственности, что адекватно отражает существующее положение вещей. Поэтому случилось то, к чему неуклонно вел естественный исторический процесс, и к чему он неизбежно привел бы, даже не будь Хмельницкого и Освободительной войны: Русь Малая оказалась в составе Великой Руси или России под сенью своей изначальной государственности. И Россия медленно, но уверенно очистила украинские степи от татар, присоединив самих татар вместе с Крымом, освоила и застроила эти степи городами на всем обширном пространстве Новороссии, соизмеримом по площади с территорией коренной Малой Руси. Последний же аккорд в деле собирания русских земель взял уже на памяти ныне живущего поколения вождь Советского государства этнический грузин Иосиф Джугашвили-Сталин, присоединив западные Украину и Белоруссию безо всяких восстаний и освободительных войн.
Россия ХІХ в. пребывала в брожении вследствие кризиса государственной идеологии оттого, что абсолютистская монархия исчерпала себя как институт власти. Одной из ветвей народников стали уже упомянутые хлопоманы, которые и взлелеяли доктрину государственного сепаратизма Украйны. Примечательно, что их ядро составляли этнические поляки, выросшие на Украине и, что называется, с молоком матери впитавшие сок ее этнической самобытности, подобно тому как Мицкевич пел свою Литву - Беларусь, а Киплинг - и вовсе Индию... Молодые экзальтированные романтики. И "Малороссия" им казалось уничижительным. К тому же оно подчеркивало их этническую разнородность с краем, который они веками оспаривали у россиян. А что такое "Украина"? Периферия и не более того, да еще непонятно, каким народом заселенная. В отличие, например, от Сербской Краины. Современные «свидомые» реагируют на название «хохол», как индюк на красное. Хотя французы с гордостью носят имя галлов, то есть, петухов. Дело в том, что и их римляне назвали так за хохлы на шлемах. И еще помним из истории неких лангобардов - длиннобородых. Чем не кацапы? Вообще же народный хохловский сепаратизм не превышал уровня взаимной ревности парней двух соседних деревень или улиц, или уроженцев разных регионов одной страны. Это подтверждают и события Гражданской войны. Самая колоритная ее фигура, руководитель наиболее действенных вооруженных формирований на территории Украины Нестор Махно не сотрудничал с националистами. Он был анархист, и боролся за освобождение трудящихся от гнета государственной машины. Поэтому независимость свалилась на украинцев в момент, когда они не особенно озабочивались ее приобретением. Кусочек сыру упал в клюв, разинутый не специально для него, а просто так: "а шо ж воно з того вийде?". Упал со всеми перечисленными приобретениями Российской империи и Советского Союза, с огромным промышленным потенциалом, с ракетно-космическими и прочими технологиями. И, вроде бы понарошку, завертелось: гостиницу "Москва" переименовать в "готель Украина", площадь Победы - в "майдан Незалежности", повсюду быстренько-быстренько натыкать мраморных и золоченых символов очень такой крутой и чисто конкретной державы... Все дружно перешли на специально на этот случай подработанную нормативную лексику. Особенно ярыми ее апологетами явились галичане, почему-то ужасно стесняющиеся своего родного говора с его характерным колоритом и элементами старорусской речи. А ведь Галицкое национальное возрождение начиналось в совсем исторически недалекие времена с учреждения «Руської Ради», организации "Руської матиці" и издания "Руської правди". Тогда же в дискуссиях о литературном языке популярной была идея вместо конструирования собственного варианта принять в этом качестве великорусский, как уже готовый, великолепно разработанный, благозвучный и распространенный. Ведь разработка литературного языка, который, будучи русским по происхождению, при этом должен иметь альтернативу практически ко всем словам, которыми располагает уже существующий, неизбежно загоняет "мовотворцев" в пучину калькирования, чужеродных заимствований и конструирования словесных гомункулов. Пример - высосанное из пальца слово "голодомор" для обозначения явления, полвека и повсеместно именуемого народом "голодовкой". Да, «голодомор» и «голодовка» - не одно и то же. Но как, все-таки, быть с просто «голодовкой»? Уж крутили ее по-всякому: и «голодівка» и «голодування»… Не то!
Так хімік прожене вино
Через свою реторту,
Лишиться рідиво одно,
А спирт звітриться к чорту!
А кто и когда на территории Украины говорил в родительном падеже: «Демківа; Стецьківа»? Это ведь все равно, что «Львіва» или «Харківа». А «Молдовский» или «Оксана Тимчишин»? Вспомните: Гальшка Лозкина-Гулевичевна...
Главное, что усвоили наши быстренько обколоритившиеся лидеры: "та" вместо "и"! И затакали! Этим они подчеркивают свой скорректированный патриотизм. Но "та" - это все равно, что в России "да". А "и" - оно и на Украине "і". Хотя и с точкой.
Вот мы и подошли к слову, которое содержит всего одну букву. Зато эта буква вошла в пословицу. Что же касается патриотизма, то как это ни цинично звучит, его степень прямо пропорциональна качеству жизни. Поэтому естественно, что слуга народа, ездящий на 600-м мерсе, в чудовищное количество раз патриотичнее представителя этого народа, роющегося в мусорном баке. То есть: он просто чудовищный патриот! Или патриотическое чудовище. Как вам удобней...
Но - к точкам над "і".
Вряд ли было бы правильно не учитывать результаты дивергенции, происходившей с Малой Русью на протяжении веков чужеземного владычества. Русские былины, до сих пор хранящиеся в исторической памяти великороссов, где фигурируют славные города Киев и Чернигов, у нынешнего населения этих краев вытеснены казацкими думами. Но если мы сравним восток Украины с ее западом, мы увидим еще большую разницу в ментальности, произошедшую по той же причине. Поэтому нелогично штопать суровыми нитками с одного бока, и забивать клинья - с другого. Объективно отказ от большого в пользу малого есть эволюционная деградация. Нужно иметь в виду еще один момент, психологический, выражающийся поговоркой Козьмы Пруткова: что имеем, не храним, потерявши, плачем. В сочетании: хорошо там, где нас нет. Пока Западная Украина мытарилась под Австрией, Венгрией, Чехией, Польшей, она льнула к России. И язык русский хотела взять. Попробовав России, а точнее, совдепии, она уже не хочет русского языка. Она уже «будэ вступала» в Европу. Но вы уже были в Европе. Почему вы решили, что сейчас вы будете в Европе чем-то другим, чем были до сих пор? История, говорят, повторяется. А повторяться она начинает с момента, когда в ее творцы попадают люди, плохо ее знающие. Историю не школьную, а подлинную. Заключающуюся не просто в хронологической канве событий, а в самом ее механизме, в закономерностях исторического процесса. Таким людям всегда хочется переделать то, что сделано их предшественниками. Поперекладывать по-своему разложенное ими или все поразбросать, или вообще взять и разломать. А вот насчет приумножить...
Есть такая страна Великобритания. В составе Англии, Шотландии и Уэльса. Народностей по происхождению разнородных. Но живут вместе. И неплохо живут. Устраивают национальные фольклорные мероприятия. Но в делах используют тот язык, который понятен не только в Шотландии или Уэльсе, но и во всем мире. В футбол играют порознь. Но деньгами пользуются одними, и оборону держат сообща... Не это ли и есть точка над "і"?
Поэтому независимость свалилась на украинцев в момент, когда они не особенно озабочивались ее приобретением. Кусочек сыру упал в клюв, разинутый не специально для него, а просто так: "а шо ж воно з того вийде?". Упал со всеми перечисленными приобретениями Российской империи и Советского Союза, с огромным промышленным потенциалом, с ракетно-космическими и прочими технологиями. И, вроде бы понарошку, завертелось: гостиницу "Москва" переименовать в "готель Украина", площадь Победы - в "майдан Незалежности", повсюду быстренько-быстренько натыкать мраморных и золоченых символов очень такой крутой и чисто конкретной державы... Вот это место
"Но как непросто - высказаться просто, И в простоте всю мудрость отразить" Авторская трактовка доктринальных вопросов общественного и мироустройства, популяризаторские работы на историческую тематику
"Списки чудес" животного мира, в которых также описываются уникальные свойства и особенности существ, включенных в эти списки, и приводятся любопытные факты и сведения, их касающиеся.
